Стихи III кв. 2006 г.
МГНОВЕНИЕ Столбиком пыли уносятся горести И за холмами скрываются вскорости, Словно в финале безрадостной повести Вдруг возникает счастливый исход. Туча спускается там, за дорогою, С неба уходит тропою пологою, Тихо хромая, идёт за подмогою, Горько вздыхая, в берлогу идёт. Кажется, счастье устроено надолго - Струны натянуты накрепко-натуго, И над простором раскинулась радуга, Словно дорога отсюда - туда. Но неизбежна минута урочная: Дрогнет хрустальная арка непрочная, Туча на небо вернётся, бессрочная... Свет - на мгновенье, печаль - на года. Проблеску света скажи "до свидания"! Неразличимы холмов очертания, И бесполезны любые гадания: Ниток немало в судьбу вплетено. Хоть угасает лучистое пение, И возвращается тусклое бдение - Всё же спасибо за это мгновение. Может, когда-то вернётся оно. июль 2006На главную страничку "Игры слов"
ОПРОКИНУТАЯ ЧАША Опрокинута чаша ребячьей рукой - Над землей проливается свет... И конфета лежит у него за щекой, И в кульке ещё много конфет, Но с испугом ребёнок глядит на отца - Чашку взял со стола втихаря... А суровый родитель бранит сорванца, Свет из чаши пролившего зря. "Нет, не нужно всё дело на кошку валить - Лучше, братец, теперь помолчи! Что ж, придётся опять в эту чашу налить Из небесного крана лучи..." Он нагнётся и звёздную чашу возьмёт - Через век или несколько лет... Поглядите на небо - не сдвинулся свод? Поглядите - не кончился свет? июль 2006
ОПРОКИНУТАЯ ЧАША Нам жить-переживать культурный шок, Жевать-пережевать одно и то же - Остеклененье непрестанных склок, Глухое отвращение - до дрожи. От груза изнывает Боливар, Готовый сбросить старого владельца, И одуряет, словно перегар, Больное самомнение пришельца. Он взглядом бунтовским ли, воровским На нас глядит, как на комочек гнили. Он - не такой. Не хочет быть таким. Не хочет, чтоб такие рядом были. Он мерит землю взглядом свысока - Знаток универсальной рецептуры... Судьба мультикультурная тяжка. Суровы мастера мультикультуры. Как камни, милосердны и просты, Они внедрят культуру затемненья, Культуру беспардонной правоты, Не знающей прощенья и сомненья. С такой культурой бесполезен спор - Уж слишком много пламени во взоре... Придётся, видно, выстроить забор. С той стороны пусть пишут на заборе. июль 2006
КРАЕУГОЛЬНЫЙ КАМЕНЬ МИРА ...И возгласили письмена Штрихами стёртого пунктира: Иерусалимская Стена - Краеугольный камень мира; Сей светлокаменный редут, Его извечное свеченье Евреи только берегут: У них такое назначенье. У куполов, что над Стеной, И декораций - тех, что возле, - Есть только гонор напускной. Их возводили люди после. Но коль от Западной Стены Отвалят камень, даже малый, - Наступит Царствие Войны, Ещё доcеле небывалой. Чтоб эта кара не пришла, Чтоб Сердце Мира уцелело, Людские хрупкие тела Его укрыли от расстрела. Промчатся вихрем времена Всех халифатов и империй, Но будет вечною Стена - Прочнее вер и суеверий. июль 2006
ТАЙНА Он шёл, плутая в спутанном сгущении Ветвей, где и тропинка не видна, И отыскал при тусклом освещении На сонном камне злые письмена. Над головой галдящими, кружащими Пернатыми закрыта синева... И, мох срывая пальцами дрожащими, Он разбирал и буквы, и слова. Скользил глазами по строкам, пропитанным Надменностью, - и, с холодом в груди, Он с каждым слогом, вскрытым и прочитанным, Яснее видел то, что впереди. Немного постоял над обещанием Суровым. Взял из сумки долото И сбил слова жестокие со тщанием, Чтоб больше не увидел их никто. Колючею чащобою и вязкою Тропою он вернулся на большак... "Волшебный камень оказался сказкою", - Так говорил он после. Только так. июль 2006
В САДУ Я вновь к берёзам забреду - И поздороваюсь со всеми... А по утрам в моём саду Цветы вызванивают время. Дрожит и мечется в пруду Паренье облачного клина... Дневной порой в моём саду Блестит на солнце паутина. Нащупать раннюю звезду Мечтают сосны, долговязы... По вечерам в моём саду Листва нашёптывает сказы. Деревья высятся в ряду, Как строй полночный у заставы... А по ночам в моём саду Лучатся светлячками травы. июль 2006
ПРАВОТА Далеко, за холмами, дымятся дома - Я свою правоту защищаю жестоко. Саранчою свистящею из-за холма Прилетают снаряды во славу пророка. Злая ненависть гарью вокруг разлита. Правота нелегка и не знает пощады. У того, за холмами, своя правота - Он своей правотой начиняет снаряды. Судия мой небесный - опора моя: Он вещает раскатами наших орудий. У того, за холмами, есть свой Судия. Никому не дано рассудить этих Судий. Не дадим закрепиться на той высоте!.. Каждый залп - за холмами найдёт адресата. Тут остаться придётся одной правоте, А на две правоты тут земли маловато. Ни к чему размышлять над проблемой пустой, Вновь свои аргументы твердить с хрипотою... Нам - куда отступать со своей правотой? Пусть отступят они - со своей правотою. июль 2006
* * * Снова в путь отправляемся на заре, С недосыпом сражаемся и хандрой. Нас не ждёт восхищение на горе, Нас не ждёт отпущение за горой. Власть нас радует крошками, не любя, Словно в парке на лавочке - голубей. Императоры властвуют для себя, А о ближних печалится лишь плебей. Закалилось терпение как булат. Вся беда - в ожидании новых бед. Нету смысла доказывать постулат, Надо просто поддерживать паритет. Заклинанья и лозунги - ерунда, Перемена правления - неважна. Эти игры значения никогда Не имеют. Важнейшее - тишина. июль 2006
МИССИЯ НЕВЫПОЛНИМА Те же кальяны, те же верблюды, прежняя грязь... Не получилась миссия белых, не удалась. Что же тревожить старую рану, что бередить? Тем, кто гуляет в пробковых шлемах, не победить. Кончено дело. Втянуты когти. Северный лев Дремлет, довольный, что отступился, не околев. Вновь суверенны, вешают шейхи, режут вожди... В прошлом эпоха бремени белых. Всё позади. Был ненадёжен, тонок и ложен слой белизны! Вон на руинах пляшут шаманы и колдуны, Мнимых союзов Севера с Югом кончился срок, Каждый правитель - или воитель, или пророк. Кто-то доволен сытым сиденьем в тесной дыре, Кто-то - желает в джокеры выйти в давней игре. Тянутся с юга пыльные бури новых проблем, В будущей драке вряд ли поможет пробковый шлем. июль 2006
НА СВЕТУ Не ищу для Вселенной меру я Или цену звонкой монетой. Я иду по жизни, не веруя Ни во что, кроме жизни этой. Нет доверия Вадемекуму, Не готовит судилища Минос, И очки подсчитать нам некому - Те, что в "плюс", и которые в "минус". Не грузи небеса заботами За тобой вести протоколы - Лучше сам занимайся расчётами: Хоть какая-то польза от школы. Пусть шаманы взывают и ратуют, Расставляя силки поучений, А трава и деревья радуют - И не требуют столоверчений. Суеверие стало модою... Но, далёк от игр благонравных, Я в слова играю с природою, И пока что игра - на равных. В небесах - золотая феерия, А не древних обманов тенёта. Освежающий свет неверия Не даёт провалиться в дремоту. июль 2006
ПЕСНЯ О РОДИНЕ Много песен о Родине знают в народе, Нынче новую песню поём... Жил да был человек по фамилии Родин - Вот и слушайте песню о нём. Он про Родину знал, что она - мировая! Знал, что там, за "бугром", - кабала... И домой вечерами, игру прерывая, Громко Родина мама звала. Подрастал человек по фамилии Родин, Маму-Родину крепко любя... Как-то Родина Родину рявкнула: "Годен!", Защищать приказала себя. И не то чтобы Родине что-то грозило Из-за ржавых колючих застав, Но, видать, кроме Родина некому было Рыть канавы и помнить устав. Но на Родину сетовать мог он едва ли, Хоть вернулся домой без наград: И Даманский, и Прага его миновали, Миновали Кабул и Герат. Реже Родина пела, а чаще - орала, Но давала еду и питьё; Жизнь катилась вперёд - хоть со скрипом, бывало, - В городах и на нивах её. Дни счастливые были, и были напасти, И большой дефицит новостей... Только Родина вдруг раскололась на части - На пятнадцать неравных частей. Развалилась держава ракет и балета, Опустели её закрома... Кто же с Родиной Родина вытворил это? Виновата, похоже, сама. То, что числилось ранее частью шестою, Разлетелось, как старый вазон... Так растерянный Родин и стал сиротою: Пережил свою Родину он. Что - без власти? Такого вовек не бывало! И явились другие князья. Есть у Родина Родина! Меньшею стала, Но какая уж есть - да своя. С ней, такою, и вовсе расстаться негоже, С ней, такою, - теснее родство... Он её не оставит. И Родина тоже Не оставит в покое его... Он останется здесь. Этот выбор - немоден, Но другая дорога - темна. Не покинет вовек свою Родину Родин. А его-то не "кинет" она? ---------- Настоящее произведение не имеет никакого отношения ни к каким реальным людям, носящим упомянутую в нём фамилию. август 2006
МАЙДАН И ЕВРОПА Пустите Дуньку в Европу! К.Тренёв, "Любовь Яровая" Продолжаются склоки, неясен финал, И доверия нет гороскопу... А майдан всё воюет за свой идеал - Чтоб пустили Явдоху в Европу. Отчего же Явдохи в Европе нема? Дело, ясное и остолопу: То злодейский москаль и преступный Кучма Не пускали Явдоху в Европу. Вот и брошены нивы, покинут баштан, И внимает народ агитпропу: "Собирайтесь, панове, скорей на майдан - Сразу пустят Явдоху в Европу!" И собрался майдан, и решил по сему: "Мы козаки теперь, не холопы! Изругали Москву и прогнали Кучму - Открывайтесь же, двери Европы! Будем с немцами рядом, среди англичан - Им придётся теперь потесниться!" А Европа с испугом глядит на майдан И никак не откроет границу. А Тарасу с Мыколой понять мудрено, Что за крики на этом майдане, А Тарас и Мыкола в Европе давно: Строят хаты в Милане и Канне. И Тарас, и Мыкола глядят на майдан - Им такое явление странно: "В суете европейских ухоженных стран Не встречали такого майдана. Надо бросить майданить и в нашем краю - Тот майдан равносилен потопу. Если строить научимся хату свою - То, наверно, и пустят в Европу. И потребно ли нам друг на друга кричать, К новой сваре готовить окопы? Если будем сто лет на Майдане стоять - Двести лет не увидим Европы. Хорошо бы заткнуть поскорее фонтан И уйти на работу с майданов! Но у нас как политик - так прямо гетьман, Среди двух - сразу трое гетьманов. Так когда же за дело? Нет проку в словах - Жните жито, сбивайте сметану! Но у многих творится майдан в головах, И финала не видно майдану. Нас Европа не ждёт. Не хватай чемодан - Нет ни поезда, ни автостопа... А ещё пошумим - будет полный майдан, И не пустит Явдоху Европа!" август 2006
* * * Он явится когда-нибудь на суд, Довольный тем, что справился, сдержался. Не ляпнул. Отсиделся. Отлежался. Убрал слова неверные под спуд. Был тих и скромен. Соблюдал статут. Бездумно рифмовать не покушался, Марать стихом бумагу не решался... Но он войдёт - и судьи изрекут: "Гляди - ушёл прощённым арестант, Что не сносил за рифму головы, Что небо прогневил неточным словом. А ты - молчал. Ты закопал талант. Всю жизнь боялся судей и молвы. И будет приговор тебе суровым..." август 2006
ПАМЯТИ ПОГИБШЕГО ДРУГА Опасен мир и бестолков, Несправедлив и нерадив. Дверь запирай на сто замков, Жизнь от судьбы отгородив... Когда же Случай, подлый смерд, Дверь грубо выставит плечом - За ним войдёт смурная Смерть, Смущённо, словно ни при чём. И двери больше не закрыть, Вчера и завтра не связать. И будет некого корить, И слово некому сказать. август 2006
В ДОЛГУ Абстракция Ты никогда не будешь квит - Не хватит смет. Долг неоплатен. Путь открыт. Зелёный свет. Да, тяжек груз, невесел путь, Тропа длинна - Но о расплате позабудь На времена. Не так уж древен этот рок, Не так уж нов. Не так уж долог этот срок - Не дольше снов. Идёшь дорогой не туда, Не с той ноги. Отдать не сможешь никогда Твои долги - Ни на бегу, ни на торгу, Ни по любви... Так и останешься в долгу. Так и живи. август 2006
* * * Облака облетели, как клочья листвы, И на куполе неба виднеются швы - Свод растрескался нынче от долгой жары, Вот и ждём появленья на небе дыры. Продырявится небо, как старенький зонт... Небо надо заклеить, устроить ремонт - И торопятся сосны, взмывают стрелой, Чтоб заделать разломы целебной смолой. Ветер соснам печальным твердит: "Не беда! Знайте: скорая осень примчится сюда, Чтобы облачной тканью обвить небосвод - И затянутся раны под плач непогод". август 2006
* * * И первый, и последний дни творенья - Для клятвы непригодные предметы. Предсказывают верные приметы Недолговечность вольного паренья. Звезда висит бездумно, легковесно На небосводе скользком, запотелом, Скучна и занята привычным делом - И ею клясться тоже бесполезно. Не сыщется второго входа в реку, И не дадут опоры заклинанья Ни духу позабытого изгнанья, Ни ждущему изгнанья человеку. Но всё же к нашим будням сумасбродным Порой снисходит небо благосклонно - И клятвы, и проклятия, и стоны Глотает с вожделением голодным... август 2006
ЗВЁЗДНАЯ МЕЛОЧЬ Есть в небесах сложившийся обычай: Не каждый день, но много раз в году Какой-нибудь напившийся Возничий Роняет с неба мелкую звезду. Такое происходит постоянно: То кошелёк дыряв у Близнеца, То мелочь выпадает из кармана Спешащего за Голубем Стрельца; Порой Индеец по пути к Индейке Свои гроши роняет в никуда... Она не стоит ломаной копейки, Дешёвая разменная звезда. Я эту мелочь ночью собираю И в закрома ссыпаю поутру, Частенько достаю и протираю, А иногда - с собой её беру. Она в кармане грузом бесполезным Слегка лучится и звенит слегка... Такую мелочь не подашь "неместным" - Швырнут тебе в лицо наверняка, С такой казною не зайдёшь в пивную, Валюту за неё не продают... Я звёздами свою тропу ночную Отмечу. Может, птицы не склюют. август 2006
ПРО АННУ 1 Анна, он тебя не ждёт - Но ведь ты ждала такого. Анна, поезд не придёт: Путь разобран у Кускова... Ну придумай что-нибудь, Боль упрячь во тьму обмана! Анна, Анна, позабудь. Смерти нет. И нет романа. Не напишут про тебя, Не расскажут про кончину... Можно жить и не любя. Ты сама найдёшь причину. 2 Этот поезд... Найдётся ли что-то летальнее? Но былых поездов не вернуть. И отправилась Анна в дорогу недальнюю - Предпоследний нерадостный путь. Обошлась тебе эта поездка недёшево, Хоть и был по карману билет. В Обираловке - что ты искала хорошего? Там и нынче хорошего нет... Эти злые места далеки от Италии, И от мира всего далеки... Для чего ты сошла? Лучше б ехала далее По маршруту Москва-Петушки. 3. Вронский Вы похоронены где-то на Шипке, Вас унесла, зачеркнула война. Это - цена и любви, и ошибки, Это - загубленной Анны цена. Было когда-то: и солнце лучилось, И для карьеры открыты пути... Но далеко вам пойти не случилось. Впрочем - куда ещё дальше идти? Вы не искали тепла и курорта В бегстве от вздорных, напыщенных лиц; В армию, драться, на турок, на чёрта - Только бы дальше от злобных столиц. Храбро сражались. "Георгий" на ленте. Даже забылся тот случай, когда Вы отказались от службы в Ташкенте, Ради любви не страшились стыда. Были с Черняевым вы на Мораве, После сражались в отряде Гурко. К дьяволу почести, дело не в славе - Лишь бы от прошлого быть далеко. Так уж случилось - душа охладела, Вслед - одиночество в мире пустом... Сломаны жизни. Обычное дело. Первая - раньше, вторая - потом. Дождь на погост опускается косо. Кончено всё, и напрасна мольба. Вас и её раздавили колёса. Или любовь. Или ваша судьба. август 2006
ИНАЯ СКАЗКА Поверить ли в сказку? Попробуем, так уж и быть: Волшебные звери, плывущая в небе луна... И тянется к зыбкому свету дрожащая нить, И светлые воды прозрачны до самого дна. И верным гаданьем нас радует мудрый шаман, И верится, будто удастся уйти от беды... Но мы слишком долго вдыхали словесный дурман, И всякая вера нам кажется рябью воды. Закончилась сказка. Луна раздробилась в воде, Попрятались звери, шаман надоедлив и глуп... А знаешь: далёко, далёко - неведомо где - Озябшая правда закуталась в драный тулуп. И эти морозы пребудут навеки виной, Что дивная сказка сокрыта - и ныне, и впредь. Но плакать не надо. Мы в сказке витаем иной, И где-то поблизости бродит косматый медведь. август 2006
ПРЕВРАТНОСТИ ВЫБОРА Такое уж на свете нестроение, Что выбору другому не бывать: Всего лишь три доступных настроения - Унынье, радость или "наплевать". Нам радости, увы, не причитается, И, значит, выбор вовсе невелик. Как славно голосится, причитается В компании испытанных калик... Чтоб не давать свободы безначалию, К исхоженному берегу причаль: На выбор - наплевательство с печалию, И мы привычно выберем печаль. Замкнёмся в невеселье и унынии, Поплачем, погрустим у камелька И поглядим на небо тёмно-синее Сквозь слёзы и завесу ночника. У нас такое мировосприятие, Как будто в доме проживает волк. Жалеть себя - обычное занятие. Печалиться - призвание и долг. Такая неизменная позиция: Уныние и грустная ленца... А может, переменится традиция? Придётся слёзы вытереть с лица? С печалью соли тоннами отведано - Она своя, и мы привыкли к ней. Чужда невозмутимость, неизведана, Она пугает новизной своей, Она подобна двери опечатанной: Там жребий странен и судьба слепа... Но к радости, запретной и запрятанной, Лишь сквозь неё есть тайная тропа. август 2006
МОНОМАХИЯ Тяжела ты, шапка Мономаха, Тяжко бремя старшего в дому... Не у всех молодших есть рубаха, И они взывают: "Почему?" Старший брат поищет - и для брата Что-нибудь ненужное найдёт, Но рубах-то всё же маловато, И число обиженных растёт. Или мелкота полезет в драку: Кто сильней - на слабого пошёл. Старший брат накажет забияку - Забияка скажет: "Произвол". Хоть силён властитель и верховен - Вовсе он не кажется святым... А разбор - кто прав, а кто виновен - Иногда бывает непростым. Всё слышнее крики бесноватых... Старший злится, воздымает кнут, Лупит правых, лупит виноватых - И, конечно, все его клянут. Если он довластвует до краха, То и вовсе кончится житьё: Он-то сбросит шапку Мономаха - И начнётся драка за неё. Вслед дурной, но всё же дисциплине Будет долгожданный результат: Все, кто хаял старшего доныне, Старшими стать сами захотят. Младшие, отныне не робея, Искренни и в помыслах чисты, Уничтожат тех, кто послабее. А потом друг друга. И - кранты. август 2006
ВИНЕТТА Да, город был богат. Держался величаво. И гнулся под товарами причал... Но нет ни у кого на беспечальность права. И день настал. И голос прозвучал: "Велением небес - тебе дорога в море!" Смирился город с карой и бедой, Последний раз вдохнул - покрепче спрятал горе - И, дом за домом, скрылся под водой. Никто в глуби не выл, стегая воду плетью, Неправедную волю не стыдил... Был омут тишины. И только раз в столетье На сушу этот город выходил. Но даже в этот день не прекращалась кара. Так было суждено и решено: Никто не заходил, не покупал товара - И город снова шёл к себе на дно. Но всё-таки потом забылось запрещенье - Пришли купцы, со щедростью платя. И город снова здесь! Он получил прощенье, Живёт, шумит, витринами блестя. Но к вечеру, устав, с печалью смотрит в воды, Туда, где тихо обитал в плену, - И вспоминает он несуетные годы, Подводного забвенья тишину. Услышат небеса печальную Винетту: Однажды путник явится туда И что-нибудь продаст - хотя бы за монету - И вновь придут дремота и вода сентябрь 2006
УТЕРЯННЫЙ МОНОЛОГ Да, решено. Безумия огонь Угаснет. Образумлюсь очень скоро - И погружусь в обыденную вонь Интриг и закоулков Эльсинора. Вопроса - нет. Я отвечаю: "Быть". К чему державу погружать в геенну? Свяжу времён разорванную нить Я тихо, аккуратно, постепенно. Зарезать дядю? Да погибнет мать? Себе устроить громкую кончину? На сторону корону отдавать? Послать страну в кровавую пучину?.. Нет, он не умер, ненависти зверь, Но затаился. Есть другие войны. Я Фортинбрасу-младшему теперь Не дам бродить по Дании спокойно. Но час придёт - и королю не жить. Он без меня пойдёт тропою к аду. Наследник может многое свершить, И даже руки обагрять не надо - Найду людей надёжных без труда. Лишь только не спешить. Не суетиться. И пусть поэт в грядущем никогда О принце не напишет ни страницы... Не надо лишней крови и огня! Я буду править мудро, неспесиво. И пусть потом не вспомнят про меня: Быть знаменитым - это некрасиво. сентябрь 2006
ВДОХНОВЕНИЕ "Искать вдохновения всегда казалось мне смешной и нелепой причудою: вдохновения не сыщешь; оно само должно найти поэта." А.С.Пушкин Очень древнее откровение Нынче вспомнилось отчего-то... Ходит грустное вдохновение, Ищет в сумерках стихоплёта. Если этот к подарку тянется, А в глазах у того досада - Значит, этому не достанется, А тому - и вовсе не надо. А порой оно наплутается, Но напрасна его запарка: Тот, кому оно причитается, Сам скрывается от подарка. Вдохновение в двери тычется, Но доходят дурные вести: Нет на месте того, кто ищется, - Он в запое или в отъезде. Значит, ждёт чудака забвение, Не скакать ему на Пегасе... И печальное вдохновение В темноту идёт, восвояси. Но, как прежде, ретиво рвение Не оставить мир без призренья: Вновь стучится в дверь вдохновение, Словно с ордером на творенье, Снова где-то счастливчик прячется: Где искать такого чудного? Не найдёт поэта - расплачется, Но другим не отдаст ни слова. А другие бессонно пялятся, И порой начнут куролесить: Соберутся вдруг и навалятся, Сразу трое, а может - десять. Прибегут, набросятся гении, Одичавшие без идеи, Руки выкрутят вдохновению, Станут дар отбирать, злодеи! Но подарок не отбирается, Не помогут напор и сила. И стоит поэт, озирается: "Вдохновение... Рядом было... Возвратись на одно мгновение! Покажись, хотя бы немного!.." А побитое вдохновение Приползёт к моему порогу. Все симптомы бронхита острого; Прохрипит: "Помоги! Скорее..." Не моё оно - ну и что с того? Пожалею его, согрею, Забинтую и горло вылечу; В чашке - чай, и блюдце с каёмкой... Обретёт оно силу-силищу И уйдёт со своей котомкой, Исполняя предназначение, К тем, кто нынче совсем бездарен. Им оно нужней, вдохновение. Ну а я - как-нибудь... Не барин. сентябрь 2006
* * * ...Я поверну его лицом к стене, Закрою взор зияющей отраве. Искать не буду в зябкой глубине Дорогу к тайной зазеркальной яви. Пускай озноб туманной пелены И яблочная гнилость сердцевины Глядят бессильно в пустoту стены, На рваные лохмотья паутины. Трясина ослепительных оков, глубокое стеклянное болото... Теперь оно заманит пауков В свои тысячегранные тенёта. По комнате вечерней разлиты Медвяной тёплой ясности оттенки, А место зазеркальной пустоты - Там, возле серой равнодушной стенки. сентябрь 2006